— Майор Пратачулторн упоминал об этой твоей идее, — сказала Атаклена Фибену. — Я нахожу ее остроумной, но, боюсь, у него другое мнение.

— То есть он считает это дурацкой выдумкой...

Фибен замолчал: снаружи послышались шаги.

— Тук-тук, — произнес женский голос из-за занавески. — Можно войти?

— Пожалуйста, лейтенант Маккью, — ответила Атаклена. — Мы уже почти закончили. — Смуглая женщина вошла и села на ящик рядом с Робертом. Он слегка улыбнулся ей, но тут же снова посмотрел на свои руки. Мышцы рук бугрились, он сжимал и разжимал кулаки.

Атаклену пронзила боль, когда Маккью положила Роберту на колени руку и обратилась к нему.

— Его милость созывает еще одно военное совещание, прежде чем мы ляжем спать. — Она повернулась к Атаклене и улыбнулась. Наклонила голову.

— Если хотите, можете присутствовать. Вы наш дорогой гость, Атаклена.

Атаклена вспомнила, что недавно была хозяйкой этой пещеры и командовала армией. «Нельзя, чтобы это повлияло на меня», — напомнила она себе. Важно лишь, чтобы эти существа как можно меньше навредили себе в ближайшие дни.

И, если представится возможность, она хотела бы также разыграть шутку, которую сама еще не очень понимает, но недавно оценила.

— Нет, спасибо, лейтенант. Я поздороваюсь кое с кем из своих друзей-шимпов, а потом лягу спать. День выдался долгий и трудный.

Роберт, выходя со своей возлюбленной-женщиной, оглянулся на Атаклену.

Над его головой словно нависло метафорическое облако, испуская молнии. «Я не знала, что ты можешь создавать такие глифы», — удивилась Атаклена.

Казалось, каждый день узнаешь что-нибудь новое. Следуя за людьми, Фибен расстроенно улыбнулся Атаклене. На самом ли деле она уловила заговорщицкое подмигивание?

Когда они ушли, Атаклена принялась рыться в своей сумке. «Меня не связывает их долг, — напомнила она себе. — И их законы тоже».

В пещерах может быть очень темно, особенно если выключена единственная лампа в коридоре. Зрение здесь не преимущество, зато корона тимбрими очень полезна.

Атаклена создала несколько простых, но оригинальных глифов. Первый из них имел только одну цель: он устремился вперед, углублялся в ответвления, отыскивая дорогу в темноте. Холодная жесткая материя его обжигает, и поэтому по его поведению легко проследить, где проходят стены и препятствия. Маленький клочок ничего искусно обходил их.

Второй глиф вращался над головой, позволяя убедиться, что никто не подозревает о ее присутствии на нижних уровнях, помещения которых отведены офицерам-людям.

Лидия и Роберт ушли патрулировать. В этой части пещеры оставалась только одна аура. Атаклена осторожно приближалась к ней.

Третий глиф набирал силы, ожидая своей очереди. Медленно и неслышно ступала Атаклена по слежавшимся экскрементам тысяч поколений летающих насекомоподобных существ, которые жили здесь, пока земляне не прогнали их своим шумом. Атаклена дышала ровно, считая про себя в человеческой манере, чтобы дисциплинировать мысли.

Еще несколько дней назад она и не попыталась бы поддерживать одновременно три бдительных глифа. Теперь это удавалось ей легко и естественно, словно она проделывала подобное уже сотни раз.

Она отобрала это умение у отца, используя технику, о которой почти не говорят тимбрими и которую еще реже применяют.

«Сначала я стала партизаном, назначала свидания человеку, а теперь это. Мои одноклассники были бы поражены».

Она подумала, сохранилось ли у отца что-нибудь из умений, которые она так грубо отняла у него.

«Отец, вы с матерью давно организовали это. Ты подготовил меня, а я об этом даже не знала. Неужели ты уже тогда предвидел, что когда-нибудь это станет необходимо?»

Она печально подумала, что отобрала больше, чем мог отдать Утакалтинг. «И даже этого недостаточно». Остаются зияющие пробелы. Сердцем она чувствовала, что дело, касающееся планет и видов, не может быть завершено без участия ее отца.

Глиф-разведчик повис перед занавеской. Атаклена подошла. Даже коснувшись занавески пальцами, она не смогла ее увидеть. Разведчик растворился в щупальцах ее короны.

Она медленно отвела ткань и прокралась в маленькое помещение.

Глиф-наблюдатель подсказал, что внутри никто ее не заметил. Она кеннировала только спокойный ритм человеческого сна.

Конечно, майор Пратачулторн не храпел, но сон его был чутким и бдительным. Атаклена притронулась к краям всегда присутствующего пси-щита, который ограждает мысли, сны и профессиональные секреты майора.

«Их военные хороши и становятся все лучше», — подумала она. Многие годы тимбрими напряженно работают, чтобы волчата стали настоящими галактическими воинами. Но и сами тимбрими часто поражаются удивительным приемам и идеям, которые никогда не могли бы появиться у расы, выросшей под влиянием галактической культуры.

И только земная морская пехота никогда не привлекала советников-чужаков. Это настоящие волчата, и, конечно, они анахронизм.

Глиф з'счутан осторожно приблизился к спящему человеку, опустился, и Атаклена увидела его метафорически как шар из жидкого металла. Он коснулся пси-щита Пратачулторна и золотыми быстрыми струйками растекся по нему, покрывая его золотистым свечением.

Атаклена с облегчением вздохнула и извлекла из кармана стеклянную ампулу. Подошла ближе, осторожно наклонилась над койкой, и, когда поднесла ампулу с анестезирующим газом к лицу человека, пальцы ее дрогнули.

— Я бы не советовал этого делать, — небрежно сказал Пратачулторн.

Атаклена ахнула. Прежде чем она смогла пошевелиться, он сжал ее запястья. В тусклом свете она видела только белки его глаз. И хотя он не спал, пси-щит оставался прежним: от него исходили волны глубокого сна. И Атаклена поняла, что это была хорошо продуманная уловка.

— Вы, ити, всегда нас недооцениваете. Даже остряки-самоучки тимбрими никак не поймут нас.

Потоком устремились гир-гормоны. Атаклена попыталась высвободиться, но это было так же бесполезно, как пытаться разорвать стальные наручники. Она царапалась, но он просто удерживал свои мозолистые руки подальше от ее пальцев. Когда она попробовала откатиться в сторону, он умело прижал ее руки, используя их как рычаги, чтобы удержать ее на коленях. Она громко застонала. Ампула с газом выпала из расслабленной руки.

— Видите ли, — сказал Пратачулторн дружелюбно, — некоторые из нас считают любой компромисс ошибкой. Чего мы достигнем, пытаясь стать хорошими галактическими гражданами? — усмехнулся он. — Даже если это получится, мы превратимся в ужасных существ, напрочь лишенных всего человеческого. Но у нас нет даже такого выбора. Нам никогда не позволят стать равноправными гражданами. Место уже занято. Исход предрешен. Мы ведь оба это знаем, не правда ли?

Атаклена тяжело дышала. Она уже давно поняла тщетность своих попыток, но гир-реакция заставляла ее сопротивляться с невероятной силой человека. Быстрота реакций ничто в сравнении с его рефлексами и подготовкой.

— Понимаете, у нас есть свои тайны, — продолжал Пратачулторн. — Кое-что мы не поверяем нашим друзьям-тимбрими и даже большинству людей. Хотите узнать, что это за тайны?

Атаклена не могла набрать в грудь воздуха, чтобы ответить. В глазах Пратачулторна горела хищная, звериная ярость.

— Ну, если бы я открыл вам их, ваш смертный приговор был бы подписан, — сказал он. — А к этому я еще не готов, поэтому расскажу вам о том, что ваш народ уже знает.

Он мгновенно перехватил ее запястья одной рукой, а второй нашел ее горло.

— Видите ли, нас, морских пехотинцев, учат обезоруживать и даже убивать ити из дружеских рас. Хотите знать, сколько времени мне потребуется, чтобы лишить вас сознания, мисс? Считайте!

Атаклена боролась и вырывалась, но рука сильно сжала ей горло. Словно издалека она услышала Пратачулторна:

— Эта вселенная — проклятое место.

Она ни за что бы не подумала, что может стать еще темнее, но кромешная тьма поглотила все вокруг. Атаклена подумала, сможет ли когда-нибудь проснуться. «Прости, отец». Ей казалось, что это ее последняя мысль.